Крис Бак

Крис Бак начал снимать, почувствовав неодолимое влечение к этому занятию. «Я вовсе не хочу хвастаться, но когда я взял в руки камеру и стал фотографировать, то сразу добился неплохих результатов: мне с самого начала удавалось угадать, как получить удачную картинку». В детские годы Криса его отец работал для фирмы «Кодак», что, как ему теперь кажется, явилось весьма существенным фактором. «Я отнюдь не какой-то любитель всякой техники и механики, но, думается, фотография влекла меня именно потому, что была в нашей семье привычным делом».

Крис родился в Торонто в 1964 году и провел юные годы, играя в хоккей, настольные игры и прятки с соседской детворой. Он изучал фотографию в Политехническом институте Райерсон и начал свою профессиональную карьеру с местных музыкальных изданий «Нерв» и «Граффити». Переехав в начале 1990-х в Нью-Йорк, молодой человек вскоре начал работать с импресарио Джулианом Ричардсом, и с тех пор с ним не расставался. Джулиан помогал Крису получать заказы от IВМ, «Сити-банка» и «Хьюлетт Паккард», а также от журналов «Эсквайр» и «Вэнити Фэйр».

Крис сделал себе имя, фотографируя знаменитостей, а теперь, по его словам, у него «началась как бы вторая карьера, основанная на съемке натюрмортов и обыкновенных, «простых» людей. Для меня это новый и волнующий поворот творческой судьбы, отразившийся и в работе со знаменитостями. Отныне я двигаюсь по двойной траектории, Для одних клиентов я делаю портреты знаменитостей, а для других -композиции «с идеей», причем оба жанра находят выход в рекламу». В 2002 году его второй резиденцией стал Лос-Анджелес, что повлекло за собой приток новых заказов.

Крис испытывает наивысшее удовлетворение, когда получается такой результат, который нравится ему самому и в то же время вызывает симпатии клиента, довольного именно такой трактовкой. «Когда клиент пускает в ход именно самый любимый мой снимок из целого цикла, это просто чудо. Разумеется, такие «чудеса» случаются не часто, приходится прозябать без них».

Он твердо знает, чего хочет добиться в области портрета, и убежден в насущной важности своих принципов.»Конечно, каждый преуспевающий фотограф обладает достаточно тонким чутьем, которое обостряется вовсе не обязательно тогда, когда они размышляют о своей профессии и даже не всякий раз, когда они снимают, но в те особые моменты, когда наступает полная ясность цели».

«К сожалению, масса фотографов привыкла делать то, что, по их мнению, требуется для журналов, а совсем не то, что хотелось бы увидеть им самим. Многие из моих работ, получивших ныне широкую известность, были отвергнуты теми, кто их заказал. Помнится, как один художественный редактор журнала взглянул на мои пробные снимки, а затем, в явной панике, перевел взгляд на меня и произнес: «Что у вас в голове? Такой настрой у нас никогда не пройдет»».

Друзья и клиенты говорят мастеру, что легко узнают его стиль на страницах того или иного журнала. Они толкуют о его суховатом юморе и нарочито неуклюжей повадке моделей. Сам метод «несуразного» размещения фигуры в кадре сразу свидетельствует, что это «настоящий Крис Бак». -Я внедряю свою эстетику в каждый из снимков, причем совсем бессознательно. Образы рождаются сперва серьезными и мрачными, но к концу съемки в них появляется и некая толика юмора».

Крис уверен, что его слабости аналогичны тем, что присущи и другим фотографам. «Это страх. Боязнь неудачи, боязнь риска, связанного с чем-то новым и неведомым, Я думаю, что с этим сталкивается масса людей, как в творческой, так и в обыденной жизни».

Помимо этого, он считает характерной чертой своего стиля «лау-тех», отказ от чрезмерных технических изысков. «Я лишь редко пользуюсь какими-то особыми световыми эффектами и трюками с камерой. Мне больше по нраву простые методы и решения, даже когда речь идет о достаточно сложных и изысканных замыслах. Так все выглядит куда честнее и откровеннее, а стало быть, эффективнее и в изобразительном смысле».

Изначально фотограф испытал значительное влияние Ирвинга Пенна. «Мне нравятся его портреты: простые и сильные, но в лучших случаях и чуть странноватые. Это «остранение» вовсе не какая-то причуда, оно изначально присуще взаимоотношениям фотографа с теми, кого он снимает». Еще одним примером стал Антон Корбейн, посвятивший свое творчество музыке. Созданные Корбейном портреты музыкантов полны для Криса мистического обаяния: «Простые, освещенные естественным светом, но в то же время мистически прекрасные, они служат противоядием против обычных музыкальных фото с их «юной энергией»». Есть целый ряд людей, которых Крису, к его искреннему сожалению, сфотографировать не удалось, » Ничего не поделаешь: те, кого мне больше всего хотелось бы снять, уходят из жизни! Мне очень хотелось сделать портрет Ричарда Никсона, а также Фрэнка Синатры. Те, кто стал легендой еще прежде, до меня, по всей видимости, чаруют меня сильнее всего. Было бы славно, если бы мне попозировал французский кинорежиссер Эрик Ромер, но он ведь знаменитый отшельник. Собираюсь написать ему изящное послание, не стоит больше оттягивать».

Хотя Крис и говорит, что всегда испытывал интерес к различным видам искусства, все же, вероятно, именно фотопрактика позволила ему осознать свое признание.